Послесловие / Почему языки такие разные
Послесловие
Я хотел бы надеяться, что читать эту книгу вам было легко и не было скучно. Если бы к тому же вы решили, что лингвистика — это интересная наука, то я счел бы свою задачу выполненной.
Чем легче читать — тем труднее писать. О сложных вещах обычно и пишут сложно, а писать о них просто — очень непросто. Кто пробовал — тот меня поймет.
Я не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, но точно знаю, что эта книга никогда не была бы написана, если бы не помощь — самая разная — очень многих людей. Я с удовольствием благодарю их всех, но некоторых из них хотел бы упомянуть особо.
М.А.Кронгаузу пришла в голову мысль написать серию "учебников по лингвистике" и предложить мне принять участие в этой работе. Я долго отказывался, но Максим Анисимович убедил меня и никогда не забывал напомнить о том, что срок сдачи рукописи вот-вот кончается. Конечно, его советы и замечания были для меня очень важны.
Е.В.Рахилина не просто прочитала много раз всю рукопись и участвовала в обсуждении всех трудных и сомнительных мест, но и стала фактически моим соавтором, предложив множество спасительных решений, удачных формулировок, интересных примеров.
В книге упоминается столько языков, сколько один человек, конечно, знать не в состоянии. Я не имею возможности перечислить здесь все книги, которыми я пользовался, и упомянуть всех моих друзей-лингвистов, которым я надоедал бесконечными вопросами ("Что это вдруг ты стал таким любознательным?" — удивлялись они).
И всё-таки, что касается источников, я бы хотел назвать в первую очередь многочисленные статьи и книги Игоря Александровича Мельчука, замечательного ученого, которому многие лингвисты моего поколения обязаны пониманием фундаментальных законов устройства языка.
Что же касается моих друзей и коллег, то консультации В.И.Беликова (по языкам Австралии и Океании), А.А.Кибрика (по языкам индейцев Северной Америки) и А.А.Королева (по древним и новым языкам Европы и Ближнего Востока) были для меня особенно полезными.
Первым читателем готовой работы согласился стать И.С.Красильщик. Сколько неточностей, небрежностей и невнятностей (о существовании которых я до тех пор даже не подозревал) было устранено благодаря его самоотверженным усилиям! Если бы это было в моей власти, я бы присвоил Иосифу Семеновичу звание Лучшего Читателя лингвистических учебников.
Я также очень признателен В.М.Алпатову, который, взяв на себя труд прочесть и отрецензировать заключительный вариант книги, сделал это с необычайной скрупулезностью. Вообще, Владимир Михайлович — это совершенно уникальный рецензент, который одинаково хорошо помнит даты жизни Тамерлана, ареал распространения сумчатых животных, особенности эргативных языков, историю социолингвистики и многое, многое другое — и, конечно, знает всё про японский язык и другие языки Дальнего Востока; надо ли говорить, что именно такой рецензент оказался для этой книги просто бесценным? И, наконец, я выражаю свою признательность первому издателю этой книги — Елене Александровне Гришиной благодаря усилиям и отваге которой книга вышла в свет.
Но эта книга предназначена не только для взрослых, но и для детей, и, конечно, некоторые дети стали моими жертвами, пока я ее сочинял. Заставить мою дочь Надю прочесть рукопись было не так трудно (почти не пришлось злоупотреблять отцовской властью), а Савва Михеев сделал это совершенно добровольно. Их советы и пожелания я тоже постарался учесть.
Сегодня эта книга выходит в свет в обновленном виде. Внесены значительные изменения, отражающие состояние лингвистики в XXI веке. Осуществлена идея сотрудников издательства "АСТ-ПРЕСС" учесть в ней живой интерес самых широких кругов читателей к проблемам языка.
Автор благодарит всех сотрудников издательства "АСТ-ПРЕСС", принявших участие в создании книги, и особо — Инну Кузьминичну Сазонову, мудрого, доброжелательного и терпеливого редактора, настоящего профессионала, каких сегодня очень и очень мало.
В. А. Плунгян Москва, 2010
Похожее
-
Вдумайтесь: двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят… В этом ряду сорок стоит особняком. Как и сорок, числительное девяносто образуется не по правилам (два+дцать, три+дцать, пять+десять и т. д.). Как же они возникли?
-
Галина Ершова, Георгий Малинецкий, Всеволод Твердислов
Великое в малом
Математика, как и многие науки, прошла свою эпоху эволюции. Разобраться в истории чисел помогают наиболее древние письменные знаки. Возьмем, к примеру, древние мифы. В 12 подвигах Геракла мы видим обыкновенную математику сквозь философию числа. Вереницы зверей, десятки, девятки и восьмерицы богов свидетельствуют о развитости математической мысли. А что об этом нам говорят "высокоразвитые цивилизации" Южной Америки? Что вообще таит в себе эволюционная историческая макродинамика?
-
Светлана Толстая
В самом общем виде любовь представляет собой чувство и отношение человека к некоторому объекту. Но это чувство может иметь по крайней мере три основных разновидности: 1) сексуальное гендерное чувство (любовь к представителю противоположного пола), 2) чувство привязанности, близости, заботы (любовь к детям, родителям, к родному краю, к природе), 3) предпочтение того, что нравится, приятно, доставляет удовольствие (любить или не любить кого, что, любить или не любить что-либо делать и т. п.); за пределами этого остается любовь к Богу, которая не подпадает ни под одну разновидность. Кроме того, через понятие любви выражаются (обозначаются) сами участники «ситуации любви», т. е. субъект, испытывающий чувство любви (например, любящий, любитель) и объект этого чувства (возлюбленный, любимый, милый и т. п.), а также способы проявления этого чувства (например, целовать, ласкать) и другие действия, для которых, наоборот, любовь оказывается способом, инструментом (например, любоваться — т. е. ‘смотреть с любовью’).
-
Ирина Левонтина, Гасан Гусейнов
Беседа лингвиста Ирины Левонтиной и филолога Гасана Гусейнова о современном русском языке, его трансформации и об отношении людей к нарушениям норм речи, состоялась 6 сентября 2013 года в Культурном центре ЗИЛ. Ирина Левонтина в своей лекции «Норма и избирательность» рассказывает о том, как по-разному люди относятся к речи и воспринимают слова, как меняются языковые нормы, что делать с нарушениями, укоренившимися в обыденной речи, и почему такие слова, как «сосуля», «кушать» или уменьшительно-ласкательные формы раздражают. В лекции «Норма и личность» Гасан Гусейнов рассказывает о том, как язык ведет себя в качестве идеального места встречи личности и нормы, почему один человек может почувствовать себя задетым нарушением привычной речевой нормы, а другой только такие нарушения и ценит? Эти и другие смежные вопросы все чаще ставятся именно в наше время — время медийно-коммуникационной революции.
-
История алфавита началась в Древнем Египте более, чем за тысячу лет до изобретения письменности. Первый алфавит, протосинайская письменность, появился приблизительно в середине XIX века до н.э., он предназначался для языка семитов, работавших в Египте. Принцип этого алфавита был заимствован у египетских иероглифов. Большинство существующих в наши дни алфавитов либо напрямую восходят к финикийскому алфавиту (например, латинский и греческий алфавиты), либо были созданы под его влиянием.
-
Сколько лет двоичной системе счисления? Она, конечно, старше первых компьютеров − на самом деле, намного старше. Первооткрывателем ее для Запада в начале XVIII в. стал Готфрид Лейбниц. А вот жители одного из островов Полинезии знали двоичную систему за сотни лет до того.
-
Николай Шульговский
У кого-то с легкостью получается писать стихи без всякой теоретической подготовки, кто-то корпит над каждой рифмой. А знаете ли вы, что в стихосложении действуют свои законы? Наша статья о занимательном стихосложении определенно пригодится начинающим поэтам и всем тем, кто интересуется поэзией.
-
После монгольского нашествия (XIII век) научное развитие России затормозилось. Конфликты с католическими соседями вызвали изоляцию русских княжеств от западной культуры, а связь с единоверной Византией была затруднена. Грамотность даже среди духовенства, где она требовалась по уставу, была удручающе низкой. Все научные книги, изданные на Западе (где как раз с XII века начался научный подъём), были запрещены. Сохранилось поучение тех лет, гласящее: «Богомерзостен перед Богом всякий, кто любит геометрию; а се душевные грехи учиться астрономии и эллинским книгам; по своему разуму верующий легко впадает в различные заблуждения»
-
Николай Горькавый
Началось с того, что царь Гиерон II пригласил Архимеда к себе во дворец, налил ему лучшего вина, спросил про здоровье, а потом показал золотую корону, изготовленную для правителя придворным ювелиром. — Я не разбираюсь в ювелирном деле, но разбираюсь в людях, — сказал Гиерон. — И думаю, что ювелир меня обманывает. Царь взял со стола слиток золота. — Я дал ему точно такой же слиток, и он сделал из него корону. Вес у короны и слитка одинаковый, мой слуга проверил это. Но меня не оставляют сомнения, не подмешано ли в корону серебро? Ты, Архимед, самый великий учёный Сиракуз, и я прошу тебя это проверить, ведь, если царь наденет фальшивую корону, над ним будут смеяться даже уличные мальчишки…
-
Астроном и историк науки Матье Оссендрайвер (Mathieu Ossendrijver) из Берлинского университета имени Гумбольдта обнаружил на ранее не изученных вавилонских клинописных табличках, датированных 350 — 50 годами до н.э., описание нетривиального геометрического метода вычисления положения Юпитера. В нем использованы концепции, впервые появившиеся в современной науке лишь в середине XIV века, а затем ставшие краеугольным камнем математического анализа.
Далее >>>
|
|